На днях мне попалась статья, в которой автор сетовал на то, что с начала 90-х годов в Украине не был убит ни один гей-активист, и требовал для украинцев Харви Милка. Окей, а что мы знаем о Харви Милке, кроме того, что он был первым открытым геем в политике, прекрасным оратором, был застрелен в 1978 году и его играл Шон Пенн в одноименном фильме?
Если лень читать большую и хорошую статью о Харви Милке на Википедии, вот краткий пересказ.
Хороший мальчик из приличной еврейской семьи, Харви Милк родился в небольшом городке штата Нью-Йорк, изучал математику в колледже, служил в Военно-морском флоте США и участвовал в Корейской войне, будучи военным водолазом на борту спасательного судна подводных лодок. После увольнения из армии в звании младшего лейтенанта Милк преподавал в средней школе в Нью-Йорке, потом работал в страховой компании.
Гомосексуальность свою осознал еще в колледже, но долгое время оставался закрытым и даже намеревался жениться на знакомой лесбиянке. Следующим этапом карьеры Милка стала работа аналитиком в инвестиционной компании на Уолл-Стрит, и он был успешен на этом поприще даже после переезда в Сан-Франциско. Работу будущий политик потерял в результате акции протеста — в 1970 году после вторжения американских войск в Камбоджу он демонстративно сжег свою карту Bank of America.
Следующие два года Харви Милк провел в поездках между Калифорнией, Техасом и Нью-Йорком, без постоянной работы и понимания, что ему делать в будущем. В Нью-Йорке он сотрудничал с театральной студией и, по впечатлениям людей, знавших его ранее, сильно изменился. В 1972 году на последние деньги Милк открыл фотомагазин на улице Кастро в Сан-Франциско. Именно частный бизнес стал «последней каплей», толкнувшей Милка к политической деятельности: он был возмущен давлением, оказываемым на частный бизнес со стороны чиновников и, по его словам, «наконец, достиг рубежа, за которым, уверен, я должен был либо начать действовать, либо заткнуться». Начало политической карьеры не принимавшего участия в общественной жизни Милка было воспринято довольно холодно.
Вместе с тем, интересы начинающего политика не ограничивались правами ЛГБТ: он выступал за реформу системы выборов городских наблюдателей, снижение коррупции, легализацию легких наркотиков и против вмешательства государства в частную жизнь граждан. Харизма Милка принесла ему почти 17 тысяч голосов на выборах 1973 года, но в целом он занял 10 место из 32 кандидатов. Тем не менее, поражение на выборах не стало для него поводом разочароваться и отступить от амбиций: Милк продолжил общественную деятельность и показал себя не только хорошим оратором, но и отличным переговорщиком — он сумел получить поддержку профсоюзов и к следующим выборам в муниципальный наблюдательный совет города оказался подготовлен лучше, чем в предыдущий раз.
Пост городского главы тогда занял Джордж Москоне, которого поддерживал Милк, и их сотрудничество продолжилось несмотря на поражение Милка и на этих выборах. Государственный пост Харви Милк получил лишь в 1976 году, когда мэр Джордж Москоне назначил его членом Комиссии по обжалованию разрешений. Таким образом, Милк стал первым открытым геем в США, получившим подобную должность. Однако политик желал большего и, проработав на этом посту всего пять недель, уволился, чтобы принять участие в избирательной гонке за место в законодательной ассамблее штата Калифорния.
Тогда же и произошел аутинг Оливера Сиппла, спасшего президента США Джеральда Форда от покушения — Харви Милк в своем выступлении заявил о том, что ветеран войны во Вьетнаме Оливер Сиппл является геем, несмотря на то, что тот не желал выходить из шкафа. СМИ подхватили новость, и имя Милка было упомянуто во множестве статей и репортажей. Увы, это не принесло ему победы на этих выборах, а Оливеру Сипплу в итоге стоило жизни: разругавшись с семьей, тот спился и умер в возрасте 47 лет.
После отмены принятого закона о гражданских правах, запрещавшего дискриминацию по признаку сексуальной ориентации на территории графства Майами-Дейд, геи и лесбиянки района Кастро вышли на улицы, выкрикивая гневные лозунги и скандируя «Из баров — на улицы!». Стихийная демонстрация собрала более 3000 участников.
Выборы в местный городской совет Харви Милк выиграл в 1977 году, набрав 30% голосов и обойдя Рика Стоукса — также открытого гея. Свою деятельность в совете Милк начал с закона, запрещающего дискриминацию по признаку сексуальной ориентации, однако защита прав ЛГБТ снова не стала единственным направлением интересов политика. Самым популярным его законом, получившим наибольшую поддержку, был так называемый «кучко-совочный закон» — проект, обязующий владельцев собак убирать за своими питомцами экскременты. Телесюжет, в котором Милк во время прогулки в парке «случайно» вступает ногой в результат отходов собачьей жизнедеятельности, попал в национальные выпуски новостей.
В 1978 году на параде Дня свободы геев в Сан-Франциско было, по разным оценкам, от 250 000 до 375 000 человек. В параде принял участие и сам политик: он ехал с плакатом в руках на крыше машины, у всех на виду и без всякой охраны. Помощница Милка Энн Кроненберг вспоминает, что всерьез опасалась за жизнь шефа, но тот ответил, что его могут застрелить в любой день, в любую минуту и в любом месте, а потому ей стоит перестать переживать из-за этого.
Убийцей Харви Милка стал бывший член наблюдательного совета Дэн Уайт, в прошлом пожарный и полицейский. Уайт поддержал несколько инициатив Милка, однако потом они рассорились. Сложно сказать, что послужило поводом: сначала Уайт уволился, мотивируя это тем, что зарплаты государственного служащего не хватает, чтобы содержать семью, но, найдя источники финансирования, захотел вернуться на службу, в чем ему было отказано. В день, когда мэр должен был объявить имя нового члена совета, Дэн Уайт вошел в здание муниципалитета и застрелил мэра Джорджа Москоне и Харви Милка.
Суд присяжных, куда не допустили представителей ЛГБТ-сообщества и этнических меньшинств города, симпатизировал Уайту и вынес ему мягкий приговор: его ожидало семь лет и восемь месяцев тюремного заключения. Одним из смягчающих обстоятельств, по мнению суда присяжных, был тот факт, что накануне Дэн Уайт злоупотреблял фаст-фудом.
В день оглашения приговора толпа обитателей района Кастро двинулась к зданию муниципалитета, требуя правосудия. Эти события вошли в историю как бунт «Белой ночи».
Убийца Харви Милка провел за решеткой всего пять лет, после чего был освобожден за примерное поведение, однако через полтора года он совершил самоубийство — по заявлению его адвоката, причиной стали разлады в семье.
Вклад Харви Милка в общественную и политическую жизнь США трудно оспорить, но не стоит и переоценивать. Мы не знаем, чего бы он добился, не имея той колоссальной поддержки ЛГБТ в своем городе.
Ну, и вернемся к нашим баранам, то есть к нашей стране. Для начала примем за данность, что ЛГБТ — не лучше и не хуже гетеросексуального большинства и являются своеобразным срезом общества с поправкой на ориентацию. Не более. Так что все особенности украинского менталитета отличненько распространяются и на ЛГБТ.
Проблема в том, что мы никак не научимся делать выводы из собственной истории, даже из тех событий, которые происходили на наших глазах и при нашем участии. После Помаранчевой революции даже ее активные участники расслабили булки и сели ждать, пока президент сделает всем хорошо жить. Этого не случилось. После Революции Достоинства, не в последнюю очередь из-за начавшейся войны, булки многих остались напряженными — добровольцы, волонтеры, небезразличные граждане. Зазвучали тезисы о том, что расслабляться нельзя, надо контролировать процессы и участвовать в них, иначе профукаем и этот Майдан. Известно, что многие ЛГБТ были на Майдане. Без радужных флагов, но — вполне открыто. Народ, может, всем пора бы понять, что орать ЗРАДА и нифига при этом не делать, чтобы было — Перемога! — это прямой путь в никуда?
Никто не придет и не сделает вам хорошо и равные права, покуда вы сами не начнете за них драться. Никто и никогда никому никаких прав без борьбы не выдавал. Сейчас у нас, казалось бы, есть все предпосылки как к «рождению» лидера, так и к началу активного движения.
Но что должно произойти, чтобы дать этому толчок?
Почему гей-клубы на выходных забиты под завязку, а под петицией президенту о защите прав ЛГБТ — всего 4000 подписей? Четыре тысячи, Карл! У нас что, всего четыре тысячи геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров вместе взятых? Всех что, устраивает, что за избиение гея или трансгендера преступники получают «хулиганку»? Или всем нравится перспектива быть уволенным, если на работе узнают о сексуальной ориентации? Никому не нужна защита собственных прав? Или все ждут, что придет герой и всех спасет? Не придет и не спасет, см. оба Майдана. Ибо кривого овоща мы кому нужны, кроме нас самих и наших близких.
Особенность нашей страны и менталитета такова, что изменения начинаются только при наличии движимой силы людей. Не одного лидера в красном плаще — людей. Опять-таки — см. оба Майдана.
Неужели должна пролиться кровь, чтобы до нас наконец-то дошло, что молчать — не выход? Почему сидящие по шкафам товарищи требуют активных действий от организаций, но не хотят выходить на организуемый Марш Равенства? Не хотят заявлять о себе, чтобы разрушить стереотипы общества об ЛГБТ?
В свою очередь, я тоже хочу обратиться к Милку и напомнить, о чем он просил, чего требовал, о чем говорил:
«В этот день годовщины Стоунволла я прошу, чтобы мои братья и сестры геи пообещали бороться. Для себя, для своей свободы, для своей страны… Мы не сможем отвоевать наши права, тихо прячась в чуланах… Мы выходим, чтобы бороться с ложью, мифами, предрассудками. Мы выходим, чтобы сказать правду о геях, потому что я устал от замалчивания, я начинаю говорить об этом сейчас. И я хочу, чтобы вы говорили об этом. Вы должны открыться. Открыться перед вашими родителями, вашими родственниками. Я знаю, что это тяжело и причинит им боль, но подумайте, какую они причинят боль вам в кабинке для голосования!
Откройтесь вашим родственникам, откройтесь вашим друзьям, если они действительно ваши друзья. Откройтесь вашим соседям, вашим коллегам, людям, которые работают в тех местах, где вы обедаете или делаете покупки, откройтесь только тем людям, которых вы знаете, и кто знает вас. Никому больше. Но раз и навсегда сломайте мифы, разрушьте ложь и подтасовки. Ради вас. Ради них».
Речь надежды, 25 июня 1978 год
Автор: Кира Ковальски
