О событиях, связанных с непроведением в украинской столице Марша равенства, который должен был стать публичной правозащитной акцией в рамках форума-фестиваля КиевПрайд, мы неоднократно писали. После этого в ЛГБТ-сообществе и за его пределами, в Украине и других странах, в "реале и виртуале" начались дискуссии. Которые в некоторых случаях можно было назвать бурными, а во многих так и вообще ожесточенными.
Среди прочего на просторах Фейсбука было выстроено такое количество теорий заговора, что мы решили предоставить информацию из первых уст, побеседовав с членами оргкомитета КиевПрайда Владимиром Науменко и Станиславом Мищенко. Предлагаем ознакомиться — возможно, после этого определенное количество "теорий" канет в Лету. По крайней мере, хотелось бы на это надеяться.
Владимир Науменко, глава департамента безопасности оргкомитета КиевПрайд-2014 — в ответ на вопрос о том, как проходило общение с милицией и Киевской городской госадминистрацией в попытке организовать проведение и и обеспечить защиту Марша равенства
Все началось с того, что департамент по безопасности в составе оргкомитета, который занимается шествием и был ответственен за все встречи с милицией, обратился к соответствующим органам. В департамент входили я, Ира Федорович (КПД), Лена Шевченко ("Инсайт"), Александр Зинченков ("Наш мир"), Таня Мазур и Зорян Кись (Amnesty International). Собственно, мы отправились туда как только приняли решение, что Марш равенства должен состояться, что ситуация в Киеве не настолько критична, чтобы его не проводить. Обратились в Управление гражданской безопасности киевского горуправления МВД. И там нас довольно тепло приняли, рассказали, какие проблемы у них на данный момент существуют, и по поводу чего они не уверены.
А не уверены они были вот почему. У них уменьшился количественный состав сотрудников, потому что часть из них была перемещена и рассредоточена в другие регионы, часть — задействована в операциях вокруг Киева. Но они сказали, что готовы. Еще у них большие опасения вызывает тот контингент, который сейчас находится на Майдане, потому что там уже далеко не революционеры. Это — люди, с которыми очень сложно договариваться, общаться и строить конструктивные диалоги. Во время первой встречи мы общались с начальником Управления, Бойко Сергеем Алексеевичем, и он нам сказал, что да — без проблем, мы будем вас защищать, только вы не трубите заранее, чтобы ваши оппоненты не успели мобилизоваться, чтобы и нам было проще. Идите в КГГА и договаривайтесь с ними обо всех деталях, о подаче заявок — и вперед.
В мэрии были, естественно, недовольны — как и каждый год — нашим мероприятием. Причины неудовольствия заключались все в том же: напряженная ситуация в стране и обществе, в Киеве повышенная криминогенная обстановка, людей посреди улицы грабят-насилуют-убивают, поэтому они переживают, что в этом году акция может встретить еще большее сопротивление, чем в прошлом. Они очень боятся криминальных элементов, которые поселились на Майдане. Мы их услышали, еще раз все обсудили и сообщили о том, что все равно готовы идти. Когда нам подавать заявку на проведение Марша? Нам ответили: не подавайте ее прямо сейчас, а поближе к дате проведения, чтобы официальная информация не так быстро распространилась среди ваших недоброжелателей.
Потом в какой-то момент нам звонят из Управления киевской милиции и приглашают зайти. Я и Таня Мазур идем с ними общаться. И тут нас уже ведут к начальнику господина Бойко, его фамилия — Мороз. И он нам начинает рассказывать, что нам не нужно этого делать, причем, очень настойчиво пытается убедить, что Марш равенства в этом году проводить не следует. И сам господин Бойко тоже начинает транслировать заявления, противоречащие его предыдущим высказываниям: зачем это вам нужно, что это вам дает? Хотя это совершенно не в его компетенции — какая им разница, что это нам дает? Единственное, что их одергивало, это наши заявления о том, что у нас есть право на свободу мирных собраний, и они, нанятые за деньги налогоплательщиков, то есть этих самых мирных граждан, обязаны выполнять свой долг и защищать мирных граждан от немирных. Нам отвечали: "Это да, но все равно не проводите свой Марш".
Мы пытались найти различные пути: как можно повлиять на мнение милиции, чтобы добиться с ними диалога? Потому что в прошлом году мы с ними очень хорошо сработались, обсудили план безопасности, и все прошло на приемлемом уровне. В этом году они были не расположены к диалогу: мы ничего обсуждать с вами не будем, поэтому ждем, когда вы примете решение об отмене Марша.
У нас было очень много встреч, мы все-таки пытались донести до них информацию, почему это важно, и почему это нужно, но один из их аргументов был таким: вы до сих пор не подали заявку. Окей, сказал я, тогда мы пойдем и подадим заявку прямо сейчас — так будет лучше? Нет, сказали нам, так будет хуже, потому что всем недоброжелателям сразу станет известно о месте проведения. В ответ на вопрос "так что же делать?" они отмахивались — идите, подавайте заявку, мы вам пришлем на место проведения 20 ППСников, и вы все равно ничего не проведете. ППСники — это те, которые с маленькой такой дубиночкой.
После этого мы пытались добиться своего через МВД, общались с советником и.о. министра, он говорил — да, да, мы понимаем, как это все важно, мы постараемся донести до милиции. Но не донесли. Причем, у нас однажды состоялся короткий трехсторонний диалог: я, советник министра и глава Управления гражданской безопасности Киева. Но аргументы не работали — ни наши, ни МВД, которое пыталось убедить киевское Управление в том, что это важно, и что у нас есть права. Управление оказалось слабоподчиняемым. Естественно, это все звучало на словах, никаких реальных приказов никто не видел. Потому что если бы был приказ из МВД — они вряд ли бы отвертелись.
Ну и еще одна печалька. У нас что ни глава киевской администрации, то печалька. Что предыдущий — господин Попов, который называл Марш равенства, шествие в защиту прав всех, издевательством над киевлянами. А новый мэр сообщил, что сейчас "не время для развлечений". Ему неоднократно — лично ему — писали письма. Один из активистов общался с ним на приеме в посольстве. Разговаривали с его помощницей, депутатом Киевсовета от УДАРа, которая является исполнительным директором Фонда братьев Кличко, Анной Старостенко. Она присутствовала на мероприятии по случаю 25-летия установления побратимства Киева и Мюнхена и заверяла представителей мюнхенских властей в том, как это важно, как они будут способствовать проведению Марша, оставила свой и-мейл. Я направил ей письмо, она на следующий день перезвонила — ее интересовала лишь официальная делегация из Мюнхена в лице Лидии Дитрих, советницы бургомистра. И сказала, что охрану обещали предоставить только ей. Мы, мол, готовы приставить к ней одного… нет, даже двух человек из нашего международного отдела! Правда, я про себя подумал, что Лидия Дитрих — такой человек, что это не к ней нужно кого-то приставлять, иногда и от нее нужно защищаться (смеется).
Лично общаться с Кличко крайне непросто, приходится делать это через советников, замов. И вот после всего этого он и произносит свою замечательную фразу, которую потом растиражировали в прессе, — что сейчас "не время веселиться". А ведь в письмах ему объясняли, что это — не увеселительное мероприятие. Я как член оргкомитета об этом писал с просьбой поспособствовать с коммуникацией между различными органами и объясанением целей Марша равенства. Отправлялось письмо от оргкомитета, от муниципалитета Мюнхена, от Хельсинского комитета — все на персональный адрес Кличко. Ответа нет до сих пор. Конечно, существует стандартная процедура, согласно которой на каждое такое письмо должен быть получен ответ, так что какая-то отписка у нас будет. Но пока ответа нет.
Слова Кличко повергли нас в шок — мы глубоко обеспокоены его отношением к нашему мероприятию и разочарованы. И это при том, что он был одним из самых либеральных политиков накануне выборов и в Раду, и в мэрию, и мы от него такого не ожидали.
А еще я очень хочу получить тот миллион, который мне, оказывается, в прошлом году заплатили за проведение "гей-парада" в Киеве. Может, мне передать эти деньги в Фонд братьев Кличко? На проведение "парада" в прошлом году мы, оказывается, получили от "гнилого Запада" миллион евро, об этом писала российская пресса, всякие "комитеты отцов и матерей".
Ситуация такая: при том, что власть поменялась на более либеральную, и мы идем в Европу, более сговорчивыми оказались обычные работники администрации, а не их верхушка. Она отдает приказы, без которых они никак. В конечном итоге, отмена Марша произошла из-за того, что мы не имели права подвергнуть опасности участников, а милиция фактически открыто заявила, что не собирается оказывать нам поддержку. Несмотря на поданную заявку, представительница киевского ОВД в день, следующий за подачей, сообщила, что заявки они не видели, и Марш равенства нелегален. Но заявка была подана, мы звонили в милицию — и там это подтвердили, она зарегистрирована в их электронной системе.
В продолжении разговора, которое будет опубликовано на нашем сайте завтра, мы пообщались со Станиславом Мищенко на тему "теорий заговора", которые во множестве распространились по сети после отказа от проведения Марша равенства по вышеизложенным причинам.
Подотовила Софа Хадашот
Автор: Гей-альянс Украина
