Ведущая программы "Голоса ЛГБТ" — о будущем видеопроекта, сообществе Донбасса и буднях самопровозглашенной ДНР.
Расскажите в двух словах, как и с чего начинался ваш проект "Голоса ЛГБТ"?
В донецких региональных СМИ ЛГБТ-сообщество всегда было представлено только с негативной стороны. Тиражировались новости о СПИДе и избитые стереотипы о "стиле жизни" данной категории граждан. Ни одно СМИ не имело специальной рубрики, посвященной непредвзятому освещению жизни местного сообщества. Хотя необходимость в этом давно назрела. И вот, чтобы заполнить эту пустоту, "Донецкий институт информации" совместно с изданием "Новости Донбасса" при поддержке посольства США в Украине предложили проект "Голоса ЛГБТ". Он предусматривает еженедельный выход одноименной информационной программы с публикацией на сайте "Новости Донбасса", в социальных сетях и на сайтах-партнерах организации. Автором проекта выступил Алексей Мацука, а я являюсь режиссером и ведущей программы.
А до того вы были сотрудницей "Новостей Донбасса"?
Нет, я занималась организацией закрытых вечеринок и досуговых мероприятий для ЛГБТ. Была, можно сказать, активисткой.
Что вдохновило вас сходу отважиться на видеоформат, требующий от участников программы полной открытости, тогда как вы могли начать, допустим, с радиопроекта, что для вас было бы менее рискованно в плане возможного дефицита гостей?
Мы быстро определились с форматом программы. Исходили из того, что видео — это самый популярный и востребованный формат. Короткие ролики мгновенно расходятся по социальным сетям и хорошо воспринимаются пользователями.
Герои наших программ, безусловно, осознают все риски, тем не менее желающих рассказать о себе и поделиться историей своей жизни было и остается достаточно много. Конечно, не все из них готовы открыть свое лицо перед камерой, и многие наши гости выступают спиной к объективу, что свидетельствует о высокой степени боязни. Однако, видимо, их проблемы уже настолько накипели, что люди не могут и не хотят молчать.
Действительно бросается в глаза то, что многие ваши участники скрывают свои лица. Возникает ощущение, будто регион настолько консервативный, что раскрывать себя там и вправду опасно, так как это может повлечь за собой серьезные последствия. Так ли это на самом деле? Опасения участников, по-вашему, оправданны?
Опасения ведь эти возникли не вчера, а задолго до того, как наши гости пришли к нам на программу. И возникли они потому, что чуть ли не каждый второй из них сталкивался с серьезными проблемами по причине предвзятого отношения к ЛГБТ на работе, на улице или дома. Об этом они и приходят к нам поделиться. То есть мы привыкли к тому, что нам общественность говорит: ЛГБТ — это плохо, ЛГБТ — это СПИД, ЛГБТ — это алкоголизм и сексуальный разврат. А наши гости пытаются опровергнуть все эти стереотипы. И каждому из них хочется верить в то, что их права в будущем будут защищены, а сами они будут полноценной и полноправной частью нашего общества.
На какой срок рассчитана программа?
Проект был рассчитан на год, с сентября до сентября, и, по сути, нам остался еще лишь один месяц определенности. Из-за того, что в Донецке сейчас накаленная обстановка, мы пока не решили, есть ли смысл и дальше делать эту программу по Донецкой области или, может, настало время пуститься в более глобальное плаванье.
То есть закрывать в ближайшее время "Голоса ЛГБТ" вы в любом случае не планируете?
Как бы не сложилось дальше, мы планируем работать с ЛГБТ и информировать общественность о сообществе. Но судьба конкретно этого проекта пока не определена.
Насколько оправдались ваши ожидания в отношении программы?
В целом мы получили тот результат, к которому шли. Есть истории, и они разные. Мы сталкивались с разными ситуациями. Было, что к нам в офис ломились неизвестные люди. Было много гомофобных комментариев в наш адрес на сайте и в соцсетях. Но их во много раз превосходили благодарные отзывы. А с течением времени мы воочию могли наблюдать смягчение нравов. Все-таки общество постепенно узнает, что гомосексуальность — это не болезнь, что таких людей много и их нужно пусть не уважать, но принять, потому что они точно такие же, как и все остальные. Они не едят детей, не делают заведомо ничего плохого — они просто живут своей жизнью.
Вы упомянули, что к вам в офис ломились люди. Можете рассказать об этом подробнее?
В сентябре, когда только стартовал проект, группа молодчиков пыталась вломиться к нам в офис. К счастью, дверь тогда была заперта на замок, и попасть в помещение им не удалось. Дело в том, что в то время против редактора "Новостей Донбасса" Алексея Мацуки из-за его профессиональной деятельности в течение нескольких недель велась целая кампания по запугиванию и дискредитации. В его адрес поступали угрозы, за ним следили, как-то в машину ему даже подбросили фаллоимитатор. Собственно, это известная история преследования, она широко освещалась в СМИ. По каждому из случаев, естественно, было возбуждено уголовное дело, но до сих пор так ничего и не расследовано.
А вам тоже присылали угрозы?
Ну, какие-то совсем несерьезные. В духе "Чтоб вы все сдохли!". Классика жанра. Думаю, все, кто открыто борется за свои права, с этим сталкивается. Хотя отмечу, что забавно получать от людей, которые считают себя верующими, комментарии далеко не христианского содержания. Но до дела пока, слава богу, не дошло.
Последние несколько месяцев вам в связи с известными событиями и вовсе приходится трудиться, скажем так, в условиях повышенного риска…
Более того, мы уже покинули Донецк, потому что оставаться там уже было невозможно — это было опасно для жизни. Наш донецкий офис закрыт, вся редакция работает удаленно. Тем не менее программы продолжают сниматься, интервью есть еще и наперед даже.
Кто из героев программы своей историей запомнился вам больше всего?
Например, девочка, которая помогает другим барышням, а также их семьям, при беременности и родах. Она сопровождает будущих мам, готовит их к осознанному материнству. Такая очень самоотверженная девочка.
Также, конечно же, запомнилась программа с Сашей Немчиновой. Этот мужественный человек, подвергая себя опасности, помогает людям в зоне военных действий. Очень сложно вести диалог с вооруженным человеком, но поразительно, Саше удается даже в тех обстоятельствах оставаться самой собой.
А если оценить картину в целом, то какие бы вы отметили особенности, характерные ЛГБТ-сообществу вашего региона?
Опять таки, вернусь к теме самопровозглашенной Донецкой Народной Республики, которая в мае выпустила свою конституцию, где однополые отношения оказались под запретом. Весь этот сброд стал целенаправленно преследовать ЛГБТ, объявив гомосексуальность сексуальным извращением.
До мая, до всей этой войны, было еще как-то более-менее терпимо. Здесь были свои активисты, которые смело заявляли о своей позиции, и общество понемногу училось эту позицию принимать, развиваясь по пути толерантности и лояльности. Но потом опять возникла проблема преследований и неприятия, потому что гомофобные настроения и агрессия подпитываются со стороны самопровозглашенной ДНР. По городу ходят вооруженные люди, которые безо всякой причины могут наставить на тебя автомат — просто потому, что они сейчас под алкогольным опьянением. И там не к кому обращаться за помощью. Нет смысла идти в милицию, так как она действует заодно с боевиками. Я сама была свидетельницей, как милиционеры вместе с ДНРовцами зашли в аптеку и потребовали выдать им все имеющиеся кодеиносодержащие препараты.
Так что в Донецке сейчас любой человек не может чувствовать себя в безопасности, а уж тем более ЛГБТ-сообщество, которое является одной из самых уязвимых групп. Хотя вообще там уже, в принципе, мало людей осталось и никто из них не рискует выходить лишний раз на улицу.
А для тех, кто там остался, еще есть возможность выехать или их не выпускают?
Мои знакомые, которые организуют переправу мирных жителей из Донецка, совсем недавно набирали очередную группу, которой мы сможем помочь покинуть город, а также предоставить на первое время жилье и пропитание. Такая возможность еще есть.
Среди моих местных знакомых уже практически все уехали — кто куда смог. Участники нашей программы, которые свидетельствовали о притеснениях ЛГБТ так называемыми ополченцами, тоже уже все выехали. Некоторые — сами, некоторым из них мы помогали.
Все стараются уехать хоть куда-нибудь, лишь бы в спокойное место, где нет войны, где они смогут чувствовать себя в безопасности, где им не придется, сидя в восемь часов вечера на кухне, бояться высунуться в окно и плакать при этом. Потому что в Донецке сейчас оставаться действительно страшно.
А те немногие из местного населения, кто там остался, они действительно поддерживают российских боевиков, как утверждают некоторые?
Среди моих знакомых — единицы, кто изначально поддерживал ДНР, но они в итоге также уехали из Донецка и теперь утверждают, что никто не оправдал их ожиданий: ни Россия, ни ДНР, ни Украина. Они сейчас совершенно потеряны и не знают, что им дальше делать.
Автор: Коля Камуфляж
