Я не задумывалась о камин-ауте перед семьей всерьез, хотя все мои друзья и знакомые уже все знали. Я всегда считала, что мои родители, узнав о моей любви к девушкам, отвернутся от меня.
Впервые я по-настоящему влюбилась в девушку в 17 лет. Я жила этими чувствами, совершала безумные поступки — и все это время родные думали, что у меня есть парень, и что я счастлива с ним, поэтому мне приходилось врать, поддерживая легенду о несуществующем парне. Временами я уставала от бесконечной лжи, я разговаривала со своей девушкой о камин-ауте, но не находила в ее словах поддержки. Так я сама для себя решила не рассказывать близким о том, кого я люблю и с кем я действительно хочу жить. Просто молча улыбалась, когда слышала от них разговоры о будущей свадьбе, о моей роли будущей жены.
Время шло, мои отношения с первой девушкой закончились, и мне хотелось, чтобы с новой любовью, с новой девушкой я жила не скрываясь, не боясь осуждений, не боясь быть непонятой. Но, видимо, я была еще к этому не готова…
В 18 лет я познакомила свою девушку с родителями — но так и не решилась сказать им о наших с нею отношениях. Правда, отец чувствовал, что между нами не просто дружба. Он говорил со мной, но я все отрицала, боялась его гнева… боялась, что перестану быть его дочкой.
Переломным моментом в моей жизни стал разговор с университетским психологом летом 2015 года. Благодаря этому разговору я задумалась о том, насколько я бываю закрытой — от мира, от друзей, от родных. Ее слова меня вдохновили, и мне захотелось сказать родителям то, о чем боялась сказать раньше — я люблю девушек.
Вечером этого же дня у меня состоялся разговор с отцом, я призналась ему — и, к моему удивлению, его реакция была не негативной, а спокойной. Я чувствую, что ему сложно меня понять, но я безумно рада, что отецпо-прежнему меня любит.
С мамой разговор состоялся позже, и ей объяснить было все сложнее — из-за ее веры. В тот момент я чувствовала себя так, будто столкнулась с непроницаемой стеной. Все мои слова не доходили до мамы, не были услышанными и понятыми. Мы часто с ней разговаривали, и в основном это было в негативном ключе. Однажды она даже сказала, что хочет меня отвести к священнику. Не знаю, чего она хотела этим добиться — вряд ли бы я стала гетеросексуальной, если бы меня окропили святой водой.
Я пыталась убедить маму, предлагала пойти к психологу — лишь бы она меня поняла. Но негатив от нее почему-то исчез после моих слов о том, что если бы в нашей стране были узаконены однополые браки, я бы женилась. Видимо, эта фраза как-то повлияла на маму, я почувствовала, что она меня по-человечески поняла. С тех пор я не слышу от нее негатива.
Мне стало легче жить без вранья, я чувствую себя свободнее. Камин-аут перед семьей дал мне прочувствовать любовь моих родителей — как они переживали это, как им сложно было принять и понять меня, и как все же я была услышана ими.
Автор: Гей-альянс Украина
