В прошлом скандальная журналистка, а ныне одна из самых продаваемых писательниц страны — о своем творчестве, увлечении Киевом, склонности влюбляться в геев, а также о том, почему гей-парад, по ее мнению, стоит объединить с шабашем ведьм.
В «МОЕЙ ЛОЛИТЕ» КАЖДЫЙ НАХОДИТ ЧТО-ТО ДЛЯ СЕБЯ
Первая моя книжка «Моя Лолита» состоит из, как я их называю, «стервозных» рассказов, и в ней представлены почти все мои будущие основные жанры. Знакомство с моим творчеством лучше начинать именно с нее. Там практически каждый находит что-то для себя. Я отношу ее к психологической прозе, как и «Мой труп», и «Палату № 7», которую мы написали в соавторстве с Сергеем Жаданом. И это совсем не то, например, что нравится поклонникам «Киевских ведьм», которые изначально задумывались как самый популярный учебник по истории и любви к городу Киеву.
ЭКСКУРСЫ В ПРОШЛОЕ ГОРОДА СРОДНИ ПОХОДАМ ПО БЛОШИНОМУ РЫНКУ
История Киева невероятно интересная. Экскурсы в прошлое города для меня сродни походам по блошиному рынку, которые я очень люблю. Когда я начинала писать первых «Ведьм», то и подумать не могла, что настолько увлекусь историей Киева, которая затягивала меня как наркотик. И смысл этой серии был в том, чтобы подать историю города в популярной приключенческой форме. Поэтому когда после выхода первой книги мне стали приходить письма, что вот до вас я жила в Киеве, но ни разу не была ни в Кирилловской церкви, ни во Владимирском соборе, не замечала зданий, которые стоят на моей улице, а теперь хожу по городу и смотрю вокруг, и город стал для меня объемный, я поняла, что со своей задачей справилась.
ПОКА Я ДЕЛАЛА ПОМЕТКИ — Я ВЫЗДОРОВЕЛА
Помню, когда я писала «Киевские ведьмы. Рецепт мастера», где среди персонажей фигурирует известный киевлянин Сикорский — изобретатель вертолета и первого большого самолета, мне нужно было разобраться в устройстве этих летательных аппаратов. В книге одна из героинь общается с Сикорским и начинает летать на этих первых самолетиках, а информации по ним нигде нет. И вот когда я наконец-то в интернете нашла подробное описание каждого самолета Сикорского, а я — человек совершенно не технического склада ума, но я пришла в такой восторг, что словами не передать. У меня тогда еще как раз была температура 38, но пока я читала и делала свои пометки по двигателю и устройству крыла — я выздоровела, у меня температура спала. Это именно то, что называется «кураж». Поэтому «Киевские ведьмы» могут многих ввести в состояние любви к Киеву.
МНЕ ПОВЕЗЛО, И МОИ РОДИТЕЛИ РАЗВЕЛИСЬ
У меня есть еще психологические эссе, например, «Я — лучшая!» — пособие для начинающей эгоистки. Книжка о том, как любить себя вне зависимости от того, какие правила тебе навязывает социум. Я эту тему постоянно поднимала в своей колонке, которую больше 10 лет вела в «Женском журнале». Сама я, к счастью, выросла в оптимальных для себя условиях, поскольку мне повезло, и мои родители развелись. Они развелись, и я вышла из-под влияния папы, который, как я сейчас понимаю, мог бы меня сломать. Мама же, напротив, мне все позволяла. Дочь пишет бульварные статьи? Фотографируется голой? Пришла пьяной? А, нормально для ее возраста! У меня не было вообще никаких табу, и это то, за что я больше всего благодарна своей маме. Остальные родственники любили поучить меня жизни. Моя покойная бабушка, царство ей небесное, до последнего не могла успокоиться: «Ну зачем ты стала писателем? Какая ужасная профессия! Лучше бы ты стала врачом».
МНЕ БЫЛО ВООБЩЕ СЛОЖНО ПРЕДСТАВИТЬ БОИ НА УЛИЦАХ КИЕВА
Сегодняшние события безусловно найдут свое отражение в каком-то из моих будущих произведений, но необходимо время, поскольку впечатления должны осесть, чтобы можно было сделать выводы из происходящего. Очень много литературы появляется сейчас на эту тему, но она пока вся скороспелая.
Как раз когда начали происходить события, которые стали новой страницей в истории Украины, я сидела и писала «Киевские ведьмы. Рецепт мастера» о событиях в Киеве 1917-1918 гг., и у меня начался творческий ступор, который длился полгода. Что-то оказалось в романе слишком пророческим, а что-то, наоборот, надо теперь переписывать, потому что когда я его начинала писать, мне было вообще сложно представить бои на улицах Киева. И часть из написанного теперь кажется совершенно картонной по сравнению с тем, что ты видишь в реальности. В общем, книжка требовала того, чтобы ее отложить и подождать необходимых выводов, которые ты должен сделать как гражданин, чтобы закончить ее как писатель.
ЧИТАЛА И ПЛАКАЛА ОТТОГО, ЧТО МОЖНО ТАК СИЛЬНО ЛЮБИТЬ ГОРОД
Я коренная киевлянка по папе в пятом поколении, но до 25 лет я не любила Киев, он мне казался очень медленно развивающимся городом, и я собиралась отсюда уехать. Но вдруг «Белая гвардия» Булгакова изменила ситуацию на корню, причем за одну ночь. Часа в 2 ночи мне захотелось перечитать ее, и я встала, нашла книжку, начала читать и плакать оттого, что город, в котором я живу, можно так сильно любить. Причем Булгаков писал ее уже когда сидел в Москве, голодный, холодный, потеряв все, что любил, и зная, что он никогда не вернется в Киев. Его любовь к этому городу была многократно помножена на ностальгию, поэтому она была такой высокой степени концентрации, и на меня она произвела колоссальное впечатление. Тогда из Киева, который я не выношу, вдруг это стал город, который для меня самое ценное, что у меня есть.
В РОМАНЕ МНОГО АВТОБИОГРАФИЧЕСКОГО
Роман «Мой труп», который является психологическим детективом, многие восприняли как мою исповедь. Там и правда очень много автобиографического. Он повествует историю девушки, которая, как и я когда-то, — журналист и театральный критик. Она просыпается после буйной вечеринки, после окончания гастролей московского театра (его прототип — театр Романа Виктюка), и находит в холодильнике труп одного из артистов. А дальше она начинает расследование, в процессе которого вспоминает всю свою жизнь, поскольку участники злополучной вечеринки — это все главные в ее жизни люди. И суть не в том, что в итоге она выясняет кто из них убийца, а в том, что она осознает, что всю свою жизнь от начала до конца она видела совершенно неправильно. Все, что она считала настоящим, было лишь плодом ее воображения. Поэтому я всегда, когда дарю эту книжку, пишу «для самопознания». Еще мне она дорога тем, что в ней мои иллюстрации.
ДО 25 ЛЕТ Я ВЛЮБЛЯЛАСЬ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО В ГЕЕВ
Одно время я даже хотела написать отдельный роман на тему «Я — гомосексуалистка». Дело в том, что до 25 лет я влюблялась исключительно в геев. И это не смешно. Это было моей плохой кармой. Если я влюблялась в мужчину, я знала, что он либо гей, либо латентный гей. Причем, с некоторыми из них у меня все же складывались отношения, и даже семейные, долгие, запутанные, сложные, иногда на уровне того, что можно назвать «шведской семьей». В частности, в «Моем трупе» я как раз и пишу, что есть стереотип гея, он киношный — это всегда женоподобный и манерный мужчина. Понятно, что такие геи в жизни тоже существуют. Но гораздо чаще это мужчина, который ведет себя как мужчина, обращается с тобойкак мужчина, у него мужская позиция по жизни, и выглядит он соответственно. Такого легко начать воспринимать как человека, который ведет твою жизнь. И если в книге описана лишь одна подобная история, то в моей жизни их хватило бы на целый сериал. А поскольку девушка я была очень инициативная, и сам факт «я — гей» меня не смущал, то я очень долго промучилась, пытаясь как-то одомашнить эту катастрофу.
Сейчас уже, на десятом году брака, у меня сексуальная ориентация примерно, как у посудомоечной машины, — то есть ее вообще нету. Но если бы вернуть меня в активное состояние, сложно сказать, не наступила ли бы я на те же грабли.
РАСШИВАЛА БИСЕРОМ ФУФАЙКУ И РАСПИСЫВАЛА КРОССОВКИ
Моя юность и, соответственно, сексуальное становление пришлись на 90-е — времена, когда вдруг оказалось, что можно все. И мне не довелось тратить время на разбивание предубеждений, так как у меня их и не было. К тому же мне как человеку творческому повезло угодить в нужную социальную среду. Сначала я закончила строительное ПТУ и год работала по специальности. Уволилась после того, как меня сослали на объект сурового режима за аморальное поведение, которое заключалось, нет, не в том, что я трахалась за кирпичами, а в том, что я устраивала вечеринки, расшивала бисером фуфайку и расписывала кроссовки. То есть, мне хотелось яркой жизни, которой там явно не хватало. Поэтому дальнейшее поступление в театральный институт во многом определило мою судьбу. В театральной среде все мои «причуды» воспринимались как нечто естественное и нормальное. А для каждого человека крайне важно найти свой круг единомышленников и обрести свое место под солнцем.
У МЕНЯ И НАТУРАЛОВ-ТО ЗНАКОМЫХ НЕ БЫЛО
Сейчас у меня меньше друзей среди геев, чем было раньше, потому что раньше у меня, собственно, и натуралов-то знакомых не было. Я тогда даже написала стихотворение, на котором, к слову, и закончила писать стихи:
Она любит его, а он любит другого.
Но право же слово, ну что здесь такого?
Быть может, другой тот раз в тысячу лучше,
Чем ножки и грудки, кудряшки и ручки,
И разные штучки: простынки, перины.
Будь ты — примадонна! Будь ты — балерина!
Не любит в ватине, фатине, парче,
Не любит в бриллиантах. Не любит вообще!
Но любит она, и как мне рассказать ей,
Что дешево нынче все то, что под платьем?
Но любит она, так смешно и нелепо.
А небо молчит — как положено небу.
Это окружение долгое время было для меня семейным, я вышла из этой среды, и тут меня чем-то мало удивишь. Скажем так, для меня было большим достижением, когда я смогла выстраивать отношения гетеросексуальные.
ВОЖУ ЭКСКУРСИИ ПО КИЕВУ
Кстати, еще я вожу экскурсии по Киеву. Есть группа в Фейсбуке «Экскурсии по Киеву с писателем Ладой Лузиной», где можно следить за расписанием. Проект начался буквально этим летом. Как раз когда я сидела в своем творческом кризисе по поводу революционного романа, мне в очередной раз предложили провести экскурсию. Меня об этом и раньше регулярно просили, но я всегда отказывалась — я же писатель, какого хрена?! — а тут под натиском обстоятельств я сдалась. А затем я вошла во вкус. Оказалось, что это прекрасная возможность интерактива. Ты находишься в непосредственном энергетическом обмене со своими читателями, и это совершенно другой интересный опыт.
Я УСПЕШНО ИЗЖИЛА В СЕБЕ ВЫСОКОМЕРИЕ
Я не мизантроп, но часто нахожусь в состоянии «закрытости», когда телефон не беру, на контакт не иду, потому что это отнимает у меня много энергии, и мне нужно побыть в информационном вакууме. Это не значит, что я не люблю людей, я просто не хочу их видеть. Я успешно изжила в себе высокомерие по отношению к другим и очень этим горжусь. В театральную бытность я была страшным снобом и считала, что я необычайно умная, продвинутая и креативная, многое повидавшая и воспринимающая мир во всей его широте, тогда как большинство людей — всего лишь серая масса. Как говорил Роман Виктюк, 90% людей — это удобрение, и вот я думала так же. Но сейчас я так не думаю. Обойдя этот круг, ты понимаешь, что, наверное, не зря Толстой и Достоевский писали именно про этих простых людей и видели в них свою истину. И как же порой глупы бывают даже самые умные люди! Это при том, что когда ты идешь на базар и слушаешь, что говорят сидящие там бабушки, ты понимаешь, что иногда они гораздо более точны в своих наблюдениях, чем иные эксперты. Благодаря какому-то своему природному животному чутью они улавливают самую суть. В действительности по-настоящему умных людей очень немного. Часто то, что мы принимаем за ум, — это только нахватанность.
МНЕ ПЕРВОЕ ВРЕМЯ ВООБЩЕ НИЧЕГО НЕ ПЛАТИЛИ
Большинство войн и конфликтов происходит оттого, что кто-то решил, будто правда одна. Но это не так. Каждый человек живет своей правдой, и у каждого своя правота. Точно так же, как нет универсального счастья. Общество предлагает тебе готовые шаблоны поведения, и ты как идиот пытаешься им следовать, но твое счастье может находиться совершенно в другом месте. Это касается как личной жизни, так и работы. Положим, нужно очень много усилий, чтобы сказать: у меня есть право иметь непрестижную малооплачиваемую профессию, и это мое решение, потому что я в своей профессии счастлив. Для меня мой уход из журналистики в писательство был одним из тех шагов, которым я горжусь. Хотя я ушла из профессии, в которой достигла успеха, в профессию, в которой мне первое время вообще ничего не платили, и я жила на сбережения. Более того, меня поначалу даже не хотели печатать. Мой бывший редактор Дима Гордон до сих пор не понимает, почему я ушла. В его представлении журналистика — это самая лучшая и интересная профессия. И для него это действительно так. Он ею живет. Мне же хочется, отгородившись от суеты, выдумывать свои собственные миры, и пытаться понять правила, по которым устроена жизнь — это мое счастье.
УШЛА В БЕССРОЧНЫЙ ТВОРЧЕСКИЙ ОТПУСК
Газета «Бульвар Гордона» скоро закроется, и для меня это своего рода конец эпохи. Заканчиваются бумажные издания, неумолимо сокращается их количество, и это необратимая тенденция по всему миру. Увы, с этим ничего невозможно поделать. «Бульвар» был частью моей жизни, и, кстати, если бы я возвращалась в журналистику, то я бы вернулась в свой же «Бульвар». Дима много лет упрямо продолжал делать мне удостоверение, предполагалось же, что я не бросила газету, а ушла в бессрочный творческий отпуск.
СОБИРАЛИСЬ ЭКРАНИЗИРОВАТЬ УЖЕ РАЗ ЭДАК ШЕСТЬ
Изначально предполагалось, что «Киевские ведьмы» будут сериалом, я их начинала писать как сценарий, но потом оказалось, что перспектив его снять нет, и тогда я его решила переделать в литературное произведение.
В итоге первой была экранизирована моя пьеса «Комплекс принца» в 2006 году. Правда, картина получилась совсем плохая. А вот второй фильм по повести «Маша и море», который был снят в 2008 году, я до сих пор люблю — он очень симпатичный. Что касается «Киевских ведьм», то их впоследствии собирались экранизировать уже раз эдак шесть, но до дела так и не дошло. Впрочем, я на этот счет совершенно спокойна. Лучше уж ничего, чем если снимут плохо, чего я всегда страшно боялась. Пусть я еще лет десять подожду, но достойного результата. А в том, что книга рано или поздно своего режиссера найдет, я не сомневаюсь.
ДАЖЕ 9 БЕРЕМЕННЫХ ЖЕНЩИН НЕ РОДЯТ РЕБЕНКА ЗА МЕСЯЦ
Следует понимать, что точно так же, как мы живем не в той стране, где всегда 20 градусов тепла, так мы живем и в стране, где должно пройти еще лет 20-30, прежде чем общество придет к принятию однополых браков. Мы к ним, безусловно, придем, как это произошло в других западных странах. Нам почему-то сейчас кажется, что там общество было толерантным всегда, но ведь нет. Наверное, все из вас уже успели посмотреть фильм «Игра в имитацию», где показано, как обошлись с Тьюрингом в Англии 60-х. А это же совсем на днях с точки зрения истории. Да, не хочется ждать, хочется, чтобы позитивные изменения наступили прямо сегодня, но так не бывает. Должно пройти энное количество смен поколений, а по-другому никак. Как говорят, даже если собрать 9 беременных женщин, они не родят ребенка за месяц. Есть естественный рост у человека, и есть естественный рост у общества.
В СИМЕИЗЕ СЛЕДОВАЛО БЫ РАЗРЕШИТЬ ГЕЙ-СВАДЬБЫ
Конечно, нужно что-то делать, чтобы общество менялось, но не надо форсировать ситуацию. У нас было пару раз: а давайте проведем в Киеве гей-парад. Я за гей-парад в Киеве, я бы его даже возглавила и стояла на платформе, но я понимаю, какой сейчас контингент в городе. Я уже молчу о том, каким он станет завтра, когда количество оружия и травмированных людей в Киеве увеличится и мы будем иметь дело с «афганским синдромом-2», с которым будет плохо совместим любой гей-парад.
То есть, когда его пытаются провести в пику — это плохо. Когда пытаются провести в центре города — это плохо. Плохо, что нет никого, кто скажет: а давайте устроим какой-нибудь свой местный гей-Казантип на Трухановом острове, подальше от глаз публики, где он никому не будет мешать. В свое время, когда я путешествовала по Крыму, мне пришла в голову мысль, что в Симеизе следовало бы разрешить гей-свадьбы, чтобы в одном отдельно взятом населенном пункте страны это можно было провернуть. Городок небольшой, и его легко было бы контролировать от всяких оппонентов.
НУЖНО ДЕЙСТВОВАТЬ «МЯГКИМИ СРЕДСТВАМИ»
Вместо гей-парада лучше вообще проводить тот же карнавал, например, я без шуток говорю. Это та игровая структура, на которую не покушается толпа. Карнавал — фантазирую абсолютно от фонаря — в каком-нибудь Киевском оперном, который проводится раз в год в привязке к определенному тематическому событию. Толпа не покушается на то, что она не считает своей вотчиной. Площадь — считает, Крещатик — считает, а вот мир искусства не считает. То есть важно, чтобы это происходило не на улице, где сейчас будет небезопасно вообще для всех, и без категоричных заявлений в духе «мы имеем право» — это всегда плохо работает вне зависимости от того, чего ты добиваешься. Нужно действовать «мягкими средствами», ведь как известно, вода камень точит.
Хотя не уверена, что сейчас вообще время карнавалов, ведь не даром же отменяются концерты, фестивали, красные дорожки и т.д. Нужно учитывать настроения в обществе. Сегодня любые излишки будут восприниматься враждебно.
МЕТЛАМИ ЛЕГЧЕ ОТБИВАТЬСЯ
Я давным-давно, с тех пор как появилась серия «Киевских ведьм», вынашиваю одну идею. Есть же бразильский карнавал, Октоберфест и Love Parade. Многие страны делают фишку из своих местных праздников и шоу, тем самым привлекая толпы туристов. Так почему бы в Киеве, который является местом обитания современных ведьм, не проводить городское шествие нечисти? Это, кстати, вызвало бы примерно ту же самую реакцию, что и гей-парад. Так что можно объединяться. Тем более, что метлами легче отбиваться.
Материал подготовлен по итогам встречи с Ладой Лузиной, которая состоялась 13 марта в креативном пространстве Smartville. Мероприятие организовал Queer Home Киев под эгидой Гей-альянса Украина.
Автор: Коля Камуфляж
