Тайная жизнь американского солдата-гея: главное «держать лицо»

В Америке наступили времена, когда геи и лесбиянки получили возможность открыто служить в Вооруженных Силах — после того, как здесь была отменена директива «Не спрашивай, не говори». Но это вовсе не означает, что каждый солдат-гей принял решение выйти из подполья.

Один из них, бывший спецназовец, нынешний военный подрядчик, продолжает жить двойной жизнью, скрывая свою гомосексуальность. И считает, что так для него будет лучше. С одной стороны, подобным образом он поддерживает собственное неравноправие, а с другой — кто бросит в него камень? Ведь камин-аут — это всегда нелегко, и каждый выбирает для себя собственный путь.

Читайте также: Не в фокусе: ЛГБТ на фронте

Ниже мы приводим ответы на вопросы, которые этот военный согласился дать, не раскрывая своего имени.

— Когда и как ты осознал, что ты гей? Знает ли об этом твоя семья?

Я всегда понимал, что отличаюсь от других. В школе многие думали, что я просто застенчив, или скучен, или интроверт и все такое. Но на самом деле меня просто не интересовали девушки. В школе у меня была подружка, но обычно в школе именно так себя и ведут. После того, как мы отучились, я на ней женился — потому, что все так поступали. Однако долго этот брак не продержался. Надо же, какая неожиданность!

Первый однополый опыт у меня случился уже после того, как мне исполнилось двадцать. Для меня это был очень сложный период, потому что я был уверен, что «не должен» любить парней. Довелось пережить массу противоречивых чувств, и одним из них, наверняка, была внутренняя борьба, которая продолжалась до того момента, пока я окончательно не понял, что со мной происходит, и не примирился с этим. Но даже после этого я не стал как-то определять свою сексуальность, поэтому никогда не совершал камин-аут. Мне всегда хотелось, чтобы обо мне говорили: «О, да он солидный чувак». А не: «О, да он солидный чувак/голубой/педик/гей» и так далее. И все это, как говорится, привело меня к тому, что я живу двойной жизнью и храню свою тайну, и это не здорово для психики и эмоционального состояния. Но это — та цена, которую я вынужден платить. Я всегда это чувствовал и продолжаю чувствовать. Это компромисс, игра, которая, как мне кажется, стоит свеч. Мой отец скончался несколько лет тому назад, но моя мать, братья и сестры знают. Они смирились с этим, но я не тыкаю их в это носом.

— Ты гордишься тем, чем занимаешься, или просто рассматриваешь это как свою работу?

Да, я испытывал и продолжаю испытывать большую гордость за то, чем занимаюсь. Одна часть этого заключается в профессионализме и желании хорошо делать свое дело. Другая часть — в том, что я верю в свою миссию. Но главное — это то, что мне очень нравились ребята, с которыми я служил. Они были и остаются для меня братьями.

— Как у тебя получается «держать лицо», чтобы не выдать свои истинные чувства? Ну, например, когда ты видишь горячего парня, ты не прикусываешь на секунду губу и не маешься потом сомнениями: «Вот дерьмо! Надеюсь, никто этого не заметил?»

Я всегда разделял жизненные приоритеты. Когда я «на работе» или «с ребятами», я просто запираю свои чувства и продолжаю оставаться, так сказать, в образе. Причина этого заключалась в моем желании всегда оставаться профессионалом и сохранять свою частную жизнь в неприкосновенности.

Кроме того, меня никогда не привлекали парни, с которыми я служил и которых считаю своими братьями. Влечение к кому-то из них для меня было бы аналогично влечением к собственному брату, в этом нет никакого смысла.

— Парни, с которыми ты встречался, когда-нибудь пробовали оказать на тебя давление, чтобы ты совершил камин-аут?

Нет, у меня в основном не было продолжительных стабильных отношений. Так, короткие интрижки во время отпуска, или случайные отношения.

— Как такие случайные отношения у тебя завязываются?

Раньше для меня это было сложно. Но сейчас, когда появились сайты онлайн-знакомств, все стало проще некуда. А если я нахожусь в отпуске, то просто могу зайти в какой-нибудь бар или клуб.

— Ты предпочитаешь нежных мальчиков, «медведей», или для тебя это не имеет значения?

Я точно не по «медведям». Кроме того, это всегда должно быть приключением. Возможно, прозвучит нескромно, но если кто-то не в моем вкусе, я быстро теряю к нему интерес.

— И все-таки: были ли в твоей жизни продолжительные отношения, которые приходилось хранить в секрете?

Да, и это очень утомительно. Но необходимо.

Читайте также: «Я гей, я был в АТО, я видел смерть, и я — патриот своей страны»

Издалека кажется, что в Америке для ЛГБТ наступила райская пора, особенно после того, как Верховный суд постановил, что однополые браки являются конституционным правом граждан, и легализовал их во всех штатах. Хочешь служить в армии открыто? Пожалуйста. Пентагон предоставит тебе и твоему супругу те же льготы и привилегии, которыми наделены гетеросексуальные военнослужащие, состоящие в браке. Однако что-то неладно и в Датском королевстве (условно говоря), если не все взрослые сознательные люди решаются на камин-аут, предпочитая, чтобы об их сексуальной ориентации никто не догадывался. В чем причина — судить сложно, в первую очередь потому, что отсюда непросто представить заморские реалии, и тем более — дать оценку каждому индивидуальному случаю. Чего в этом больше — страха, внутренней гомофобии или расчета, сказать невозможно, а сам герой многого по этому поводу не рассказывает. Но за рассказ все равно спасибо.

По материалам Queerty.com

Автор: Софа Хадашот