В начале июля в рамках форум-фестиваля "КиевПрайд2014" состоялась дискуссия об истории ЛГБТ-движения в Украине: в формате живой беседы активисты и активистки, стоявшие у истоков борьбы за права украинских геев, бисексуалов, трансгендеров и лесбиянок, попытались обозначить ключевые события двадцатилетней истории становления сообщества.
Представляем вашему вниманию изложение содержания беседы с незначительными правками и сокращениями.
Участники дискуссии: Андрей Маймулахин и Александр Зинченков — основатели Центра для геев и лесбиянок "Наш Мир", одной из первых ЛГБТ-организаций в Украине; Стас Науменко — редактор единственного отечественного глянцевого гей-журнала "Один з нас"; Елена Семенова — глава херсонской организации "Новая волна для лучшего будущего", одна из первых украинских ЛГБТ-активисток; Анна Шарыгина — вице-президент харьковского лесбийско-феминистического объединения "Сфера"; Максим Касянчук — основатель донецкого Центра ЛГБТ-исследований "Донбасс-СоцПроект"; Елена Шевченко — руководительница организации "Инсайт", сопредседательница Совета ЛГБТ-организаций, Святослав Шеремет — лидер "Гей-Форума Украины", сопредседатель Совета ЛГБТ-организаций; Нина Вербицкая — представительница одесского общественного центра Queer Home; Александра Мальцева — представительница запорожского фонда "Гендер Зед".
Организовала и модерировала беседу Анна Довгопол — координаторка программы "Гендерная демократия" Фонда имени Генриха Белля в Украине, соосновательница организаций "Инсайт" и "Коалиция по противодействию дискриминации в Украине".
Анна Довгопол: У меня давно была мысль, что поскольку у нас уже есть такой большой накопленный опыт и массив всего того интересного и сложного, что мы успели сделать, то об этом нужно поговорить и это нужно зафиксировать. И вообще есть такая мысль, такая фантазия сделать исследование, написать об этом книгу.
Я пригласила на эту дискуссию людей, которые стояли у истоков ЛГБТ-движения, чтобы они поделились своими воспоминаниями и рассказали, как это было, с чего все начиналось, зачем это все делалось и что они чувствуют сейчас по этому поводу.
Поскольку буквально перед самой нашей беседой состоялся импровизированный флешмоб по случаю отмены прайда, я бы хотела начать наш разговор с предыстории Марша равенства. Помню, когда еще я была в движении, вопрос необходимости прайда очень много обсуждался и происходили настоящие битвы между его сторонниками и противниками внутри сообщества. Потому что прайд — это один из инструментов. Одно время я и сама была очень сильно против его проведения. Я бы хотела, чтобы вы сейчас вспомнили, как это было, и рассказали об украинском прайде с исторической перспективы.
Максим Касянчук: Помню те первые дискуссии по поводу прайда в середине двухтысячных. Тогда мы идею проведения прайда в Украине воспринимали как не вполне серьезную инициативу молодежи. Вот мы чем-то тут таким важным занимаемся, а тут пришла какая-то молодежь и чего-то хочет сделать, что сильно требовало изменения порядка привычного действия. Поэтому сначала действительно были и насмешки, и бурные дискуссии, которые то затухали, то вновь возобновлялись. Пока в конце-концов не пришел Карасийчук (Тарас Карасийчук, президент "Гей-альянса Украина" — прим. ред.) и не реализовал эту свою мечту. Наконец-то человек взял и сделал: собрал людей, попытался что-то организовать. Ну и к тому времени мы уже были морально готовы помочь Тарасу это сделать. Собственно, так и возник "КиевПрайд" в 2012 году.
Анна Шарыгина: Я не знаю, насколько это можно считать прайдами или хоть сколько-нибудь уличными акциями, но я помню, Лайма (Лайма Гейдар, основательница "Женской Сети" — прим.ред.) много рассказывала о "Пробеге ради жизни". Мне кажется, это был такой новый виток, источник вдохновения и важный момент для подготовки почвы. В то же время мы в Харькове, например, также пытались проводить какие-то пусть и полузакрытые, но уличные акции. Допустим, когда вышла брошюра "Быть лесбиянкой в Украине", мы в Харькове устроили ее стихийную презентацию под открытым небом. До сих пор в регионах проходят такие мероприятия, как вот, например, "Гендер Зед" проводит Радужный флешмоб.
Елена Семенова: Я бы добавила, что прайду предшествовал целый ряд уличных акций, проводившихся небольшими группами активистов, которые выходили на улицу в поддержку равноправия для ЛГБТ. Одной из таких была акция "Гомофобия лечится", состоявшаяся в 2007 году в Киеве. В футболках с соответствующими надписями мы прошли дистанцию от Европейской площади до Бессарабской, раздавая прохожим инфоматериалы о том, что такое гомофобия и почему она должна лечиться. Акция была достаточно напряженной для самих участников, так как никто из нас не знал, какой реакции ожидать, как и чем это вообще закончится. В итоге все прошло прекрасно, потому что мы получили взаимодействие с милицией. И вот это было хорошо!
Анна Довгопол: Милиция была с нами. Я помню, когда мы пришли на место сборов, мы очень удивились, так как обнаружили там около 10 милиционеров и их было не меньше, чем нас. И это было так: "Что? Не может быть!"
Елена Семенова: И когда мы уже подошли к концу дистанции, там нас тоже ожидали некие молодые люди, правда, уже с бритыми головами и в тяжелых ботинках, но присутствие милиции сдерживало порыв бритоголовых товарищей высказать свое мнение по поводу нашей акции. Я тогда впервые поверила в то, что в Украине возможен прайд и какая-то политическая ЛГБТ-активность.
Анна Довгопол: Андрей, Аня упомянула о "Пробеге ради жизни" — это и вправду была историческая акция. Я тогда жила в другой стране и, прочитав о "Пробеге…", подумала: "Блин, какая Украина крутая! Неужели тут столько всего происходит?!"
Андрей Маймулахин: В 2003 году Лайма Гейдар с группой единомышленниц пыталась внедриться в состав шествия "Пробег ради жизни". Это было профилактическое мероприятие, организованное, кажется, ООН и "Альянсом по ВИЧ/СПИДу". И Лайма с небольшой группой девушек, среди которых был только один парень — Петя Полянцев, попытались присоединиться к этому пробегу с радужной символикой. Параллельно с этим на Майдане проходила так называемая информационная ярмарка, где мы вместе с журналом "Один з нас" выставили стенд с нашей продукцией. В один момент перед стендом неожиданно образовалась своеобразная контрдемонстрация с гомофобными плакатами. Молодчики опрокинули наш стенд — он свалился, меня тоже толкнули на асфальт — в результате падения я немного поцарапался. Но в общем, это могло бы закончиться гораздо хуже, если бы милиция сразу же не внедрилась между нами, приняв основной удар на себя.
Стас Науменко: Потом еще по пути шествия девчат отлавливали.
Анна Довгопол: Так им все-таки удалось пройти?
Стас Науменко: Как-то очень хитро — огородами.
Андрей Маймулахин: Насколько я помню, Лайма пыталась получить официальное разрешение у градостроителей для пробега, но ей его не дали. В итоге девушки попытались самовольно развернуть радужный флаг, но ничего из этого не вышло. Все закончилось тем, что после всех событий мы с Лаймой, каждый со своей стороны, написали заявления в прокуратуру о нападениях на активистов. Но прокуратура, к сожалению, ничего так и не расследовала.
Анна Довгопол: Лена Шевченко, ты говорила, что была на похожем марше в 2004 году. И я знаю, что там был флаг большого размера, который девочки шили своими руками специально для этого пробега. Как говорила Лайма Николаевна, мамины помощницы и будущие мамы. Я помню, что его шили, но так никогда и не вынесли. И он был у нас на нынешней конференции. Может быть, если ты помнишь, ты об этом расскажешь. Про твое участие во втором пробеге.
Елена Шевченко: Следующий "Пробег ради жизни" имел схожую идею: пройти дистанцию с радужной символикой. Нас было человек 10. Собственно, все прошло достаточно успешно, без каких-то приключений и провокаций со стороны радикально настроенных граждан и гражданок. Мы прошли запланированную дистанцию в радужных банданах с такими нарисованными на щеках радужными штуками и под конец еще пофоткались с флагом. В принципе, все было успешно, но стоит обозначить, что мы не объявляли о нашем шествии как об ЛГБТ-акции. Так что радикально настроенные группы не могли бы догадаться придти и сорвать ее.
Андрей Маймулахин: Если говорить о политических акциях, то я вспомню 2005 год. Тогда сложился "хороший" повод: одного молодого человека отчислили из МАУПа. И на самом деле там было очень явно то, что его отчислили из гомофобных побуждений руководства вуза. Поэтому наша организация решила провести пикет под МАУПом. Мы написали официальное письмо в горадминистрацию, в ответ на которое в день накануне акции получили факс о том, что горадминистрация проведение пикета "не разрешает". На самом деле нет в украинском законодательстве таких понятий как "разрешить" или "запретить". Так что мы все же организовали этот пикет. В нем участвовало всего человек 10. И самое забавное, что со стороны МАУПа была милиция, которая пришла, по сути, охранять от нас МАУП, со стороны которого было около сотни человек.
Анна Довгопол: На нашей прайд-выставке есть фотография, на которой запечатлено, как вы когда-то запускали шар с перечеркнутой надписью "Гомофобия". И это точно такая же надпись, которую можно было видеть на баннере во время сегодняшнего флешмоба по случаю отмены прайда.
Андрей Маймулахин: Действительно, мы как-то запустили на Майдане Независимости шар с изображением перечеркнутого слова "Гомофобия". Но как потом выяснилось, люди просто не знали, что есть такое слово, поэтому, собственно, оно и не произвело никакого эффекта. Но было красиво.
Елена Семенова: У нас был интересный опыт, когда мы решили потроллить акцию "Любови против гомосексуализма" и внедрились в их ряды с листовками о том, что такое гомофобия. И бабушки ничтоже сумняшеся подхватили: "О! Гомофобия! Мы тоже против этих!"
Также хочу добавить, что не только Киев подготавливал почву для Прайда. Есть еще региональный опыт. В этой связи хочу напомнить о николаевской организации "ЛиГА", которая участвует в движении с 1996 года. После того, как молдавские коллеги показали положительный опыт проведения уличных акций, несмотря на то, что их страна еще более религиозная и гомофобная, чем наша, николаевские ребята тоже решили начать проводить подобные уличные мероприятия. Начиналось у них все с мелких вылазок, запускания шариков и тому подобного, и в итоге развилось до полноценных шествий в рамках фестиваля "Радужная весна", который проходит в Николаеве с 2009 года. К сожалению, там же мы увидели и трагические примеры агрессии со стороны гомофобов в лице местных казаков, прервавших шествие.
Анна Довгопол: Было еще несколько акций, которые "Инсайт" проводил вместе с левыми активистами, что само по себе уже примечательно. Одна из акций и вовсе была инспирирована ими. Все материалы тогда готовились вручную, мы расписывали футболки и на склеенных мусорных пакетах рисовали баннеры. Просто писали "Права людини понад усе", "Всі різні — всі рівні". На футболках тоже что-то было, какие-то треугольники, но их никто не видел, потому что мы были закрыты баннерами. И мы просто пронеслись по Крещатику, сломя голову. То есть все прошло безопасно, но очень быстро, и люди наверняка не успели понять, что это было. Но и эти акции тоже были важны — не столько как стейтмент, сколько как акт осознания для самого сообщества, что мы можем, мы это сделали и в дальнейшем мы можем сделать больше.
Я хочу обратиться к Саше из запорожской "Гендер Зед", которая проводит Радужные флешмобы. Можешь сказать пару слов о том, насколько вы сейчас это делаете публично, насколько вы готовы делать что-то публично?
Александра Мальцева: У нас в городском парке есть монумент в виде радуги. Естественно, мы делали флешмобы именно там. Это уже стало нашей традицией: мы запускали разноцветные шарики на фоне радуги, привязав к ним записки с пожеланиями. И мы несколько лет их спокойно себе запускали, все было замечательно, но потом в нашем городе зарегистрировалось отделение "Гей-Форума Украины", которое назвали "Гей-Форум Сечь". Тут с казаками случилось просто что-то нереальное. И понеслось! Когда они узнали, что мы будем проводить очередной флешмоб, они сделали несколько публичных заявления с угрозами в наш адрес. Мы немного переживали, если честно. В итоге мы объявили, что будем проводить флешмоб в одной части города, а сами поехали в другую часть города. Так было в прошлом году. А в этом — мы сделали флешмоб уже в третьем месте, на острове Хортица. Но тогда, когда мы обманули казаков, они действительно патрулировали и потом радовались, что отбили флешмоб.
Анна Довгопол: Здесь есть еще Нина Вербицкая из Одессы…
Нина Вербицкая: В течение тех трех лет, что я в движении, мы ежегодно проводим различные публичные мероприятия, но я расскажу об акции, которая запомнилась мне больше всего. Когда законопроект 8711 был принят в первом чтении, господин Царьков решил свою первую пресс-конференцию проводить в Одессе. И мы решили ее пикетировать. Тогда это была одна из таких серьезных для нас акций протеста. То есть мы молодые, зеленые и у нас высокая степень страха, но потребность выйти и сказать была столь высока, что мы решились на это. И в общем-то организовав все так, как это должно быть, уведомив горадминистрацию, мы вышли на улицу. А когда понадобилась необходимость, мы вызвали милицию. Милиция приехала, посмотрела на нас и сказала, что все нормально, пока вас никто не трогает, все хорошо, а если что вдруг — вызывайте. Хотя люди, которые околачивались рядом, явно выглядели подозрительно. Мы ведь не просто так вызывали милицию. Но все, к счастью, закончилось благополучно.
Сейчас мы уже не боимся выходить на улицу, мы второй год подряд, среди прочего, проводим флешмоб, что уже стало традицией, в одном из самых людным мест в городе — это мост, на котором вешают замочки влюбленные пары. В прошлом году мы запускали там 10-метровый флаг, а в этом году мы украсили мост ленточками.
Максим Касянчук: Я хотел немножко добавить, что кроме вот этих акций, которые по факту были важны не столько для широкой общественности, сколько для нас самих, были еще те события, которые, вроде бы, и не задумывались как публичные, но затем, оказавшись связанными с насилием, они получили большой резонанс. Как, например, презентация антологии (квир-литературы "120 сторінок Содому" — прим.ред.) в книжном магазине "Є", о которой мои коллеги знают чуть больше меня. То, в чем я лично участвовал, — это прошлогодняя мариупольская выставка. Как только о ней стало известно общественности — началось черти что. Пошли звонки директору местной библиотеки, в которой мы сняли помещение под выставку, с угрозами сжечь ее, какие-то байкеры активизировались. Небольшой город на юге Украины превратился в бурлящий котел. Но акция состоялась.
Анна Довгопол: У меня есть такое ощущение и исследования "Нашего мира" показывают, что уровень гомофобии за последние годы вырос. Казалось бы, странно, ведь появилось много ЛГБТ-организаций, геи, лесбиянки, би и трансгендеры стали более видимыми, расстояние между Украиной и Европой сокращается и общество, вроде как, развивается, но в то же время становится более гомофобным. Действительно ли вы это наблюдаете? И как вам кажется, почему это происходит?
Андрей Маймулахин: В 2002, 2005 и 2007 гг. по заказу нашего центра социологическая компания "TNS Украина" проводила репрезентативные опросы, по результатам которых можно проследить в динамике, как менялось отношение украинцев к ЛГБТ. Набор вопросов оставался неизменным: "Как вы относитесь к равным правам геев и лесбиянок?", "Что вы думаете насчет однополого партнерства?", третий вопрос касался усыновления детей однополыми парами. В 2002 году количество негативных ответов было в районе 60%, но значительная часть респондентов тогда выбрала ответ "не знаю", то есть это люди, которые не имели своей точки зрения. Начиная с 2005 года количество негативных ответов сильно возросло за счет тех людей, которые, собственно, переместились с этой группы, которая "не знает", и немного уменьшилось количество людей, поддерживающих идею равноправия для ЛГБТ, но незначительно. Поэтому можно говорить о том, что, да, количество отрицательно настроенных к ЛГБТ людей увеличилось, но те, кто толерантно относился, они так и остались в пределах 10-15%, а вот неопределившиеся определились. Думаю, это очень связано с тем, что в информационном поле появилось больше сведений ЛГБТ-тематики, ну и мы своими действиями тоже способствовали осведомленности общества.
Анна Довгопол: Я бы хотела перейти к следующей теме и поговорить о ваших мотивах тогда и сейчас.
Максим Касянчук: Самое первое мое яркое воспоминание, связанное с темой: я приехал в 91-м поступать в Донецк, захожу, будучи в областной библиотеке имени Крупской, в тамошний туалет и вижу в этом культурном месте вот эти все надписи. Что я почувствовал? Я почувствовал ужас. Но это все мелочи. В конце 90-х один из приятелей показал мне журнал "Один из нас", который еще маленький был, а не А4, и пятый номер "Нашего мира". "Один из нас" хоть и был глянцевым, но он был немного с душком. А "Наш мир" тогда мне показался таким высокоинтеллигентным журналом. Там не было ни слова о сексе, все больше о правозащите. О, подумал я, свои! Мне мой товарищ говорит, ну а ты напиши им. Чего собственно нет? И я написал туда статью. Она так и не была опубликована, но Маймулахин мне ответил. И позже он меня пригласил на очередное собрание в Луганск. Я туда поехал, и это было настолько яркое ощущение, когда ты впервые оказываешься в кругу своих, — вот вообще все свои! Это настолько яркая и позитивная эмоция, которую я до сих пор помню. Это был 1998 год. На этой позитивной эмоции я до сих пор живу.
Андрей Маймулахин: Думаю, что для многих из нас переход к активизму был естественным продолжением осознания себя как гея или лесбиянки и дальнейших попыток постоять за себя перед обществом. Во всяком случае, это был мой такой опыт. А наша организация начала формироваться с небольшой группы друзей, решивших, что достаточно сидеть в своем маленьком мирке, пора что-то делать. Тем более, что это было уже постперестроечное время — 1997-98 гг. И начали мы с упомянутого ранее самиздатовского журнала. В общем-то, тот наш опыт сейчас уже неприменим.
Отмечу, что это были первые шаги построения вообще гражданского общества в Украине, не только геевской организации. И первые проблемы у нас возникли сразу, как только мы решили зарегистрировать наш центр. В течение года нам пришлось отстаивать свое право на общественную организацию. Сначала управление юстиции нам отказало. Нам сказали, мол, ну какие гомосексуалисты?! Они там, наверное, будут сексом заниматься и развращать общество… Только лишь привлекши внимание международных организаций, таких как "Международная амнистия" и мониторинговый комитет ПАСЕ, которые надавили на министерство юстиции, к тому моменту уже тоже участвовавшему в решении вопроса, нам удалось зарегистрироваться.
Стас Науменко: Уточню, ты же, вроде бы, еще стажировался в "Треугольнике"?
Андрей Маймулахин: Да, верно, так получилось, что в 1995 году я случайно попал в Москву, где в то время предпринимались первые попытки организовать движение. На тот момент Москва была уже, разумеется, более продвинутая. Там уже были активисты, выпускались тематические газеты "Тема" и "1/10". И при поддержке Европейского союза была создана неформальная организация геев и лесбиянок "Тругольник" (московские власти наотрез отказывались ее регистрировать). Соответственно, там я получил свой первый опыт, который мне пригодился в дальнейшем.
Анна Довгопол: Одна из первых газет "Нашего мира" называется "Гей.ua". А вот один из первых номеров журнала "Один з нас" за 1999 год. Это уже как в прошлом веке.
Стас Науменко: Причем эти номера можно было купить в обычных киосках "Союзпечати". До 2008 года журнал был в продаже. Хотя коммерчески это было совершенно не выгодно. Выходили во многом благодаря поддержке "Международного Альянса по ВИЧ/СПИДу в Украине". Коммерчески гей-журнал, прямо скажем, невыгодное предприятие.
Анна Довгопол: Журнал чоловічої естетики… В каком году вы начали?
Стас Науменко: Журнал выходит с 96-го. Но я не с первого дня в журнале, я пришел в журнал в 1998 году. А увидел его впервые в 97-м, в киоске. Я работал тогда в Черкассах водителем троллейбуса. Подъезжаю к конечной и вижу — в киоске висит симпатичная мордаша. Заинтересовался, что это такое. А когда понял, то купил три номера сразу. В журнале тогда анонсировали открытие гей-клуба Big Boys Club в ДК "Росток" в Киеве, и я позвонил в редакцию узнать: правда ли, не опасно ли. В апреле 98-го я таки съездил на эту дискотеку, познакомился там с молодым человеком, что меня несколько оживило и активизировало, и я переехал в Киев по приглашению редакции. Еще в Черкассах, регулярно читая журнал, я видел, что его можно сделать интереснее. В качестве примера ориентировался на журнал "Наш мир" — он был проще по типографскому исполнению, но интеллектуально насыщенным. Придя в "Один з нас", я в первую очередь попытался повысить качество его материалов. Главным редактором я стал в декабре 2000-го.
Максим Касянчук: Самиздатовский "Наш мир" делался на ризографе, помню этот большой аппарат в квартире. Кроме того, потом я узнал о существовании украинской версии газеты "1/10", которая издавалась в Мариуполе. Строго говоря, вышло 3 номера, я их все видел, и это, конечно, было что-то.
Газета появилась как приложение к бизнес-проекту Володи Сомова, который занимался распространением видеокассет, понятно какого содержания. Официально их продавать было нельзя, их можно было только посылать по почте наложенным платежом, и вот Володя, чтобы люди могли изучить его ассортимент, делал этот каталог-газету. Там с первой страницы было вот такое вот на 40 см, то есть максимально завлекательно, но в черно-белом исполнении, ножницами вырезано, приклеено и потом точно так же на ксероксе сделано и разослано по окрестным селам. Но это тоже был источник информации. Там тоже были какие-то объявления о знакомствах, краткий справочник тематических точек и организаций. Еще один пример самодельной прессы.
Александр Зинченков: Я бы хотел копнуть еще глубже и вспомнить легендарную организацию "Ганимед" Лилии Тараненко — первую ЛГБТ-организацию в Украине. Сама Лилия, насколько я знаю, была не в теме, но она была очень френдли. У нее в квартире постоянно тусовались непонятные люди непонятного пола, которые, приветствуя тебя на пороге, делали книксен.
Анна Довгопол: Это сейчас "квир" называется.
Александр Зинченков: Организация "Ганимед" просуществовала года два, где-то с 95-го по 96-й. Она была очень аматорской. Размещалась в трехкомнатной квартире Тараненко в Киеве на Оболони, где нам с Андреем еще довелось побывать.
Стас Науменко: Помню, Лилия участвовала в телеэфире с Мыколой Вереснем на 1+1.
Александр Зинченков: В споре с редактором "Киевских ведомостей" — они оппонировали друг другу тогда в этой передаче.
И еще я хотел вспомнить один момент- это такая непонятная конференция, которая проходила в Киеве летом 95-го от имени ILGA-Europe. Нас туда пригласил Дима Лычев, московский гей-активист, и он предложил тогда Андрею работать в центре "Треугольник" в Москве. Конференция проводилась в одном из пансионатов в Пуще-Водице, куда, помимо иностранцев, съехалась непонятная киевская публика в странных нарядах, которая большую часть времени тусила вдоль палисада. Как эта конференция оказалась в Киеве, я не знаю. Знаю, что к этому приложил руку Володя Зварич. Это активист от гей-бизнеса, который довольно долго организовывал легендарные "кораблики" по Днепру — геевские вечеринки, последняя из которых состоялась году так в 2004-м.
Анна Довгопол: Анна, Лена, хочу услышать женский голос — расскажите, пожалуйста, подробнее о "Женской сети". Это был очень хороший ресурсный сайт. Я услышала о них году, наверное, в 2001-м. Ален, ты была с ними с самого начала?
Елена Семенова: Погоди, Ань, с сайтом — сначала интернета не было. В 1996 году случилось в моей жизни памятное событие — знакомство с журналом "Один з нас". У меня с ребятами из редакции сложились хорошие дружеские отношения, и так как я в журналистике была уже не новичок, меня решили привлечь к этому делу. А еще позже нам пришла идея сделать в журнале лесби-страницу. И это был достаточно интересный проект, хотя в то же время и достаточно неуклюжий. Сама стилистика журнала, его оформление не сочетались с женской тематикой, ведь правда, Стас?
На самом деле опыт журнала "Один з нас", помимо того, что он был первым и т.д., уникален еще и потому, что журнал был первой попыткой гей-бизнеса в Украине. Долгое время журнал оставался на самоокупаемости и частных вложениях неких людей, которые не то чтобы поддерживали гей-сообщество, а реально рассчитывали заработать на таком издании. То есть были энтузиасты, уже тогда пытавшиеся поднять этот пласт, который у нас только сейчас начинают всерьез разрабатывать. И это был на самом деле прекрасный опыт.
Возвращаясь к женскому вопросу, отмечу, что страничка просуществовала буквально пару лет, по просьбе читателей ее убрали. И как раз тогда я познакомилась с Лаймой Гейдар, которая была в процессе создания организации. Вокруг нее объединилась группа людей. И Лайме очень повезло, что среди них оказались достаточно редкие на то время специалисты, которые смогли помочь в создании веб-сайта. Ресурс действительно был великолепен. Причем делался он абсолютно бесплатно, безо всяких грантов, на волонтерских началах. Проект был, что называется, корневой инициативой. Люди решили, мы хотим и можем делать это для нас, просто чтобы у нас это было. Его основная заслуга, конечно, в том, что он был первым таким в своем роде интернет-изданием в Украине.
Анна Довгопол: Там был форум, на котором происходили очень интересные дискуссии, и это — то, что для меня на сайте было самым ценным.
Анна Шарыгина: Сайт, безусловно, наполнялся многими людьми, но "Женская сеть" всегда была монолидерской организацией. Для меня очень ценно, что многие лесбийские организации сейчас по крайней мере пытаются строиться по горизонтальной системе. Безусловной лидеркой "Женской сети" всегда была Лайма, и только она. И это очень круто было, и очень на тот момент феминистично.
Анна Довгопол: Что еще вы помните из истории лесбийского движения? Я, например, никогда не была в летних лагерях "Женской сети". Я слышала, что это были очень интересные проекты. В одном из лагерей проходило стратегическое планирование лесбийского движения Украины. Тогда еще не было никакого ЛГБТ-совета, не было никаких стратпланирований ЛГБТ-организаций, но вот "Женская сеть" уже тогда пыталась объединять женские и лесбийские инициативы, и их было на порядок больше, чем сейчас. Что вы из этого помните и почему это закончилось?
Анна Шарыгина: Я была во втором лесбийско-феминистическом лагере "Женской сети", и для меня он послужил огромным толчком к развитию. Он предназначался исключительно для женщин, располагался в Полтавской области, в лесу, и был одним из самых многочисленных. Мастерские для нас проводили очень крутые экспертки, которые сейчас все в академической среде. А тогда мы на полянке в шортиках слушали, например, выдающуюся Машу Маерчик, которая рассказывала нам о том, что такое пол и гендер, и какая между ними разница. Тогда я для себя поняла, насколько важны образовательные и просветительские инициативы. Для меня это самое ценное, что может делать общественная организация, — просвещать и за счет этого поднимать уровень сознания людей. Чем, собственно, и занялась "Сфера". Благодаря этому же лагерю я обрела очень ценную соратницу и партнерку, с которой мы до сих пор вместе работаем и живем. Причем, мероприятие вдохновило не только меня, но и Веру, которая сейчас является президенткой "Сферы". Она была двигательницей всего того, что мы делали в Харькове. Причем, опять же, даже при отсутствии грантовой поддержки.
Анна Довгопол: Я не помню, когда начали появляться деньги для гей-организаций, но для лесбийских организаций в Украине никогда не было денег и, собственно, их и сейчас нет. Поэтому вся женская мобилизация всегда была искренней.
Анна Шарыгина: В нашей организации, допустим, предполагаются членские взносы. Правда, символические. Но в чем минус отсутствия внешнего финансирования: мы все имеем основную работу, на которую уходит 8 часов в день. У меня к тому же есть ребенок, который занимает еще 24 часа в сутки. И между всем этим — общественная деятельность, финансируемая из собственного кармана. Однако до сих пор среди наших участниц бытует позиция, мол, зачем нам связываться с этими фондами, давай лучше я тебе дам денег — снимешь помещение и проведешь свое мероприятие.
Максим Касянчук: В этой связи хочу еще раз вспомнить о флаге, предназначавшемся для "Пробега…" Когда флаг появился в планах, некоторые особы были готовы единолично оплатить его стоимость. Однако Лайма отказывалась, считая это принципиальным вопросом: мы собираем по чуть-чуть, но со всех, чтобы все были причастны к полотну.
Анна Довгопол: Я держу в руках брошюру "Быть лесбиянкой в Украине", изданную в 2002 году, которая была, наверное, первой лесбийской публикацией в Украине, и для меня она очень знаковая. Брошюра сделана на основе дипломной работы Натальи Нагорной, которая изучала гендерныы студии в магистратуре Центрально-Европейского университета, долгое время была в "Женской сети" соратницей Лаймы, а сейчас работает в "Альянсе по ВИЧ/СПИДу в Украине" специалистом в области информационных материалов.
Затем была вторая брошюра "Быть лесбиянкой в Украине: обретая силу". Потом мы шутили, что третья часть будет называться "Как стать лесбиянкой в Украине".
Лена Шевченко, может, ты немного расскажешь нам о твоем опыте в "Женской сети" и об "Инсайте"?
Елена Шевченко: Мой активизм начался с того, что в 2004 году я присоединилась к организации "Женская сеть" как одна из волонтерок, и начала организовывать спортивно-массовые мероприятия для сообщества. Постепенно меня это все увлекало все больше и больше. До 2007-го я оставалась членом "Женской сети", и все было неплохо. Были лагеря, разные активности, дискуссии, много интересных идей. Потом мы с Анной Довгопол ушли из "Женской сети" и вместе с транс-активистом Валерием основали "Инсайт". В мае 2008-го мы получили официальную регистрацию организации. Первый наш проект — это арт-фестиваль "Квир-неделя", которая состоялась в том же году. В течение недели мы проводили различные мероприятия: фотовыставка "Другой взгляд", "Живая библиотека", дискуссии, литературный и музыкальный вечера. Проходили они в галерее "ХудГраф". Мы были очень воодушевлены нашим новым проектом. Это дало нам силы двигаться дальше.
Анна Довгопол: Отмечу, что галерея "ХудГраф" была публичным пространством, наша выставка висела там две недели и за все это время не было ни одной попытки нападений. У нас не хватало денег на охрану, мы, в общем-то, опасались, что могут быть налеты на фестиваль, но никакой агрессии не было. При этом мероприятия достаточно широко анонсировалось. Их посещали не только ЛГБТ, но и обычная публика.
Вопрос из зала: Какое решение вы приняли по итогам нацконференции, которая проходила в рамках "КиевПрайда"? Я сегодня слышала, вы хотите объединяться с теми, кто тоже подвергается дискриминации. Как ЛГБТ-движение собирается развиваться дальше?
Елена Шевченко: Многие из здесь присутствующих входят в "Коалицию по противодействию дискриминации в Украине", которая объединяет большое количество разных неправительственных правозащитных организаций. Ее целью является принятие мер по противодействию дискриминации, в частности лоббирование антидискриминационного законодательства, обеспечивающего защиту в том числе и ЛГБТ-людей. Коалиция — это наш достаточно позитивный опыт, поскольку ЛГБТ в ней на данный момент представлены достаточно основательно. Мы считаем, что очень важно, когда у нас есть возможность заявлять о наших потребностях не только как ЛГБТ для ЛГБТ, а вместе с нашими друзьями из правозащитных, женских, левых и других организаций, которые тоже выступают за равенство для ЛГБТ. Пока никто не придумал ничего лучшего, чем объединяться с другими социальными группами, для того чтобы выступать общим фронтом. Чтобы это было массовое движение, видимое и достаточно артикулированное.
Максим Касянчук: Хочу отметить, что эта общая правозащитная коалиция изначально ЛГБТ-проблематику не принимала, считая ее второстепенной. Но потом наступил момент, когда правозащитники пришли к тому, что это такая же дискриминируемая группа и она также нуждается в защите, как и другие. И тут выходит на сцену Анна Довгопол и, собственно, организует при помощи фонда "Возрождение" "Коалицию по противодействию дискриминации в Украине".
Анна Довгопол: Идея ее создания принадлежит Шеремету.
Максим Касянчук: Но она была создана благодаря твоей ежедневной работе. И по-прежнему существует и успешно работает, в том числе в ключе ЛГБТ-проблематики как части правозащитного дискурса.
Анна Довгопол: К нам внезапно присоединился Святослав Шеремет, который, возможно, расскажет нам о том, как и зачем создавался Совет ЛГБТ-организаций.
Святослав Шеремет: Совет ЛГБТ-организаций в Украине родился в результате кесарева сечения. Он очень долго вынашивался, пока наконец-то в 2009 году не появился на свет. Задумывался он для того, чтобы скоординировать усилия существовавших на то время ЛГБТ-организаций. Совет стал нацструктурой. Он имеет более высокий статус, чем каждая из наших организаций по отдельности. При этом у него нет единоличного руководства, его роль исполняют избираемые сопредседатели, которых всегда было разное количество. У Совета нет офиса, то есть его невозможно разбомбить. Он устроен так, что ни одно решение в нем не проходит, если хотя бы одна организация против. То есть чтобы блокировать решение на уровне Совета, необходимо в него вступить. Сейчас он объединяет 28 из 42 существующих ЛГБТ-организаций. В этом году мы его переформатировали, упростили процедурный кодекс, разработали и приняли стратплан, который благополучно не выполняется. Сегодня мы будем избирать новых сопредседателей Совета. А как его судьба сложится в будущем, вы узнаете из текущей деятельности наших коллег и наших организаций.
Анна Довгопол: Мы провели эту дискуссию, чтобы оглянуться назад и оценить, как много мы прошли, как много мы сделали. И хотя порой нам кажется, что мы ничуть не сдвинулись с места, все так же стоим в самом начале пути, у нас все плохо — и организации не такие, и делают они не то, и прайд неправильный; но когда оглядываешься назад, ты понимаешь, что пройден большой путь на самом деле.
У нас было очень мало времени, каких-то полтора часа, за которые мы, безусловно, и не рассчитывали дать исчерпывающую историю ЛГБТ-движения Украины. Мы лишь отметили какие-то точечные моменты.
Тарас Карасийчук: В ближайшее время мы должны начать работу по подготовке книги по истории ЛГБТ-движения в Украине, выход которой состоится к началу следующего года. Я хотел бы призвать всех заинтересованных принять участие в создании этой книги. С идеями и инициативами можно и нужно обращаться к Стасу Науменко, который, скорее всего, будет отвечать за ее выход.
Автор: Коля Камуфляж
