Интервью с президентом ВОО "Гей-альянс Украина" Тарасом Карасийчуком: об украинском ЛГБТ-движении, новых лидерах, камин-ауте и о том, поможет ли отечественному гей-сообществу ассоциация с Евросоюзом.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
— Тарас, давай начнем с того, каким ты видишь ЛГБТ-движение в сегодняшней Украине.
Тарас Карасийчук: Это очень сложный вопрос. Начинать нужно с определения того, что такое ЛГБТ-движение. Если мы рассматриваем его как движение, которое базируется в первую очередь на активном сообществе — как, к примеру, в Западной Европе или Америке, — как инициативу рядовых представителей сообщества, стремящихся добиться прав, то украинское ЛГБТ-движение на этом фоне выглядит очень грустно.
— Тебе не кажется, что в украинском гей-движении все происходит наоборот?
Карасийчук: Да, в украинском ЛГБТ-движении инициатива исходит сверху — не от представителей сообщества, а от организаций, которых на данный момент в стране около сорока. И большая часть этих организаций возникла благодаря своего рода лоббированию со стороны международных фондов и крупных международных структур.
— Ты говоришь о правозащитных структурах?
Карасийчук: Нет, не о них. К примеру, в Украине многие организации появились на волне запуска программ Глобального фонда по борьбе с ВИЧ\СПИДом.
— То есть, это было не столько гей-движение, сколько ВИЧ-сервис.
Карасийчук: В большей степени ВИЧ-сервис: модель организаций, которые создавались в Украине, была ориентирована на работу в роли подрядчика, выполняющего определенные услуги за определенные деньги. В свое время в Украине не было фактически ни одной организации, которая работала бы в области профилактики ВИЧ — я имею ввиду зарегистрированные организации, а не легализованные путем уведомления. Поэтому практически все организации, которые появлялись, так или иначе были связаны с профилактическими проектами. Сама их специфика подразумевает не столько структуру, базирующуюся на комьюнити, сколько структуру, которая удовлетворяет требованиям хорошего подрядчика. Что нужно такому подрядчику? Хороший бухгалтер и хороший документатор — для того, чтобы в нужное время можно было быстро и качественно отчитаться о проделанной работе. И при необходимости, в случае визита международных гостей, показать красивую картинку. И еще одно: особенностью наших профилактических проектов является то, что мы гонимся за количеством. За выполнением пятилетки в три года, после чего перед нами ставят новые задачи…
— Как стахановцы?
Карасийчук: Да. Нам утверждают новое оценочное количество МСМ, которое необходимо охватить, новые проценты, которые умные дяди с тетями разработали и придумали, из чего вытекает, что если мы охватим определенное количество процентов целевой группы, то повлияем таким образом на состояние с эпидемией.
— Но мы сейчас говорим именно об ЛГБТ-движении, а МСМ — это немного другое. ВИЧ-сервис — работа важная и очень нужная, но это не гей-движение.
Карасийчук: Если говорить об ЛГБТ-движении, отделенном от ВИЧ-сервиса, то в Украине оно находится в зачаточной стадии. Я ни в коем случае не стану утверждать, что мы "испорчены" ВИЧ-сервисом, просто большое количество лидеров движения в настоящее время слегка в нем погрязло. Я знаю людей, которые посвящают свою жизнь бумажкам, хотя в ЛГБТ-движение они пришли с совершенно другими мотивами. Но в конечном итоге столкнулись с тем, что вынуждены заниматься переработкой макулатуры, бесконечными отчетами и ведением баз данных. Они находятся в состоянии постоянного стресса из-за неправильно заполненной анкеты клиента, или еще какой-нибудь ерунды, которая больше характерна для канцелярии и бюрократии, нежели для ЛГБТ-движения. Некоторые активисты в этом просто потерялись.
— Иными словами, они пришли, образно говоря, с горящими сердцами, стремились добиваться прав, а в результате увязли в канцелярщине — и это уже не ЛГБТ-движение. Это — занятие подрядом в конкретной области: ВИЧ-сервис, который связан с медициной, с предотвращением роста уровня инфицирования, но это немного не то. Конечно, ВИЧ-сервис и гей-движение — понятия взаимосвязанные, однако правовое движение, о котором мы говорим, находится в зачаточном состоянии. Несмотря на то, что Украина получила независимость более 20 лет назад. Как ты думаешь, почему за эти 20 лет мало кто из лидеров посвящал себя ЛГБТ-движению в контексте правозащиты, адвокации?
Карасийчук: На данном этапе — и это очень радует — приходит понимание необходимости разделения ЛГБТ-движения и ВИЧ-сервиса, понимание того, что это — разные вещи. Некоторые организации сознательно берут курс именно на движение в том смысле, в котором мы о нем сейчас говорим. От подряда они отказываются постепенно, потому что не каждая организация может себе это позволить, ведь ее работа связана с финансированием. Если говорить о "Гей-альянсе Украина", то у нас дело обстоит так: мы не отказываемся от ВИЧ-сервиса, но передаем его в отдельный департамент, который занимается только им. И каждый из нас четко понимает, кто занимается вопросами медицины, а кто — правозащитой и адвокацией. Довольно распространенный пример: дружественная нам организация RFSL из Швеции поступает точно так же, у них в запасе есть и проекты, связанные со здоровьем МСМ, и проекты, связанные с правами. Мы в своей работе во многом ориентируемся на них.
— Занимаясь и тем, и другим, но при этом четко разделяя направление работ?
Карасийчук: Не только разделяя, но и понимая, что каждый из нас делает, и для чего. Мы очень хорошо знаем, что такое адвокация вопросов, связанных с профилактикой ВИЧ\СПИДа, адвокация вопросов, связанных с улучшением ситуации с МСМ-плюс, либо с улучшением национальной программы по борьбе со СПИДом. Однако все это имеет опосредованное отношение к адвокации прав ЛГБТ в целом. Для гей-активистов очень важно это осознавать и не подвергать самих себя потенциальной возможности выгорания. Особенно если учитывать, что одна из главных проблем украинского ЛГБТ-движения — дефицит человеческих ресурсов, дефицит лидеров.
— Как раз недавно мы беседовали об этом с ребятами, съехавшимися в Киев на тренинг из разных областей Украины. Как решение этой проблемы видишь ты, человек, который далеко не первый год посвящает себя ЛГБТ-движению?
Карасийчук: В первую очередь, мы должны сохранять и лелеять нынешних активистов. Совсем недавно этот вопрос мы обсуждали с коллегами из Российской ЛГБТ-сети — он будет находиться в центре нашего совместного проекта, который мы сейчас планируем. Это и снятие психологического напряжения, и обучение активистов навыкам правильного реагирования на стрессовые ситуации. Это крайне важно, потому что если уйдут прожженные волки — а этот процесс уже начинается, — потеряется связь между поколениями, будет утрачен колоссальный опыт, накопленный за долгие годы, и это будет очень плохо. Второй важный момент — так называемый аутрич. Нам нужно начинать выходить в люди.
— Раз уж мы заговорили об аутриче — расшифруй, пожалуйста, этот термин, потому что я убедилась, что многие его не понимают, или понимают неправильно.
Карасийчук: Аутрич — это выход в непосредственно в целевую группу. Если уж у нас все так странно получилось, если в ЛГБТ-движении сперва появились организации и лидеры, и лишь потом вокруг них начало консолидироваться сообщество, то ситуацию нужно менять. И аутрич здесь может существенно помочь. Для того, чтобы сообщество действительно стало сообществом, нужно увидеть и узнать, какие у людей существуют потребности, попытаться эти потребности реализовать. Их нужно заинтересовать, вовлечь в движение, определить потенциальных лидеров и помочь им раскрыться. Это — единственный путь к тому, чтобы украинское гей-движение не сошло на нет.
— Главный вопрос, который всегда возникает в таких случаях: как это сделать? Обрисуй хотя бы перспективы. Потому что у нас получается замкнутый круг именно по причине того, что украинские геи — простые-рядовые геи, лесбиянки, бисексуалы и трансгендеры — боятся светиться, выходить из шкафа, что-то о себе рассказывать, отстаивать свои права. Не только на национальном уровне, но даже в собственных семьях.
Карасийчук: Есть часть сообщества, которая готова к камин-ауту. Количество людей, совершающих камин-аут, достаточно велико.
— Откуда нам это известно?
Карасийчук: Только благодаря личным контактам. Рядовые геи, лесбиянки, бисексуалы и трансгендеры должны понять, что такое ЛГБТ-движение, а главное — зачем это необходимо им персонально. Для этого нужно все объяснить, показать, и не просто показать, но и предложить что-то, то, что человеку будет по-настоящему интересно. Потому что если мы станем предлагать какой-то скудный набор нудных дискуссионных клубов, или кинопоказов, на которые приходят два с половиной зрителя, лишь потому, что мы считаем, что это нужно ЛГБТ-движению, успеха нам не видать. Мы останемся в разных измерениях.
— То есть, в первую очередь необходимо налаживать обратную связь.
Карасийчук: Налаживать обратную связь и удовлетворять потребности. А не выполнять чаяния или видения доноров, которые где-то далеко с помощью своих экспертных оценок… Нет, я ни на минуту не сомневаюсь в том, что эти оценки часто бывают интересными и продуктивными, но порой случается и абсолютно бесполезная интервенция, которая, по большому счету, неэффективна.
— И поскольку доноры часто бывают иностранцами, они не всегда представляют себе отечественный контекст.
Карасийчук: Именно поэтому с донорами нужно вести разъяснительную работу, быть более активными, рассказывая им о том, что нам необходимо.
— Если мы заговорили о донорах. Сравнивать нас с Америкой и Европой неуместно, однако попробуем все же провести параллели. Там ЛГБТ-организации существуют за счет внутренних доноров, внутренних пожертвований. У нас в Украине такое возможно — финансирование деятельности гей-организаций за счет самих украинцев? Хотя бы в перспективе? Или перспективы настолько далёкие, что о них пока даже говорить не стоит?
Карасийчук: Даже говорить не стоит. Практически весь третий сектор в Украине существует за счет внешних доноров.
— Меня этот вопрос заинтересовал вот по какой причине. Я часто наблюдаю, как те же американцы осуществляют процесс фандрайзинга не только среди состоятельных людей, или компаний, поддерживающих интересы ЛГБТ — здесь об этом говорить не приходится, — но и среди рядовых граждан, которые готовы пожертвовать доллар, или пять долларов. А итог выходит как в известной поговорке про "с миру по нитке", потому что таких людей очень много.
Карасийчук: Здесь это могло бы стать интересным экспериментом. Думаю, что если бы мы были более понятными для рядовых геев, если бы они знали, что мы делаем, зачем мы делаем, и какую конкретную пользу этот конкретный гей от нашей деятельности получит, люди бы стали помогать.
Окончание следует 12 ноября >>>
Автор: Гей-альянс Украина
